Сейчас перед вами предстанет профессор философии и подводной акустики Навзнич Зиновий Макарович. Можете поверить мне на слово, что таких как Зиновий Макарович вы ещё не встречали, да и вряд ли когда-нибудь повстречаете. Я вообще редко вру, а когда разговор заходит о предметах настолько уникальных, здесь совесть не позволяет мне упустить даже самый незначительный штрих прекрасного портрета. Ещё сорок лет назад, в родном захолустье, затерявшемся где-то между Белоруссией и Бельгией, все знали что Зиновий Макарович пойдёт далеко и о нём заговорят во всех уголках планеты. Ещё тогда он целые дни и недели просиживал на скамейках, забавлялся увеселителем, хватал детей за коленки, молоденьких девушек - за пятки, женщин более пожилого возраста - за кончики ушей. Это отвечало его юношеским философским воззрениям. В тёплую погоду Зиновий Макарович любил лазать по деревьям. Часто он выбирал дупло какого-нибудь большого дерева, залезал в него, садился там на корточки, забивал уши всем, что под руку попадало и с увлечением обдумывал какую-нибудь новую идею.
Летом 2001-го года Зиновий Макарович вплотную подступил к вопросу о замораживании логических структур. В ту пору он был совершенно поглощён своими исследованиями. Иногда он просиживал в дупле целые месяцы, не приходя домой ночевать, так что даже тихая и терпеливая жена его стала обнаруживать недовольство происходящим. Ольга Степановна Навзнич (урождённая Изнанкова) работала звукотерапевтом в сельском сублиматории.
Приходит как-то раз Ольга Степановна к мужу, завтрак несёт в кошёлочке, а Зиновий Макарович сидит не шелохнувшись, уши пластилином замазаны, глаза смолой заклеены, не внемлет Зиновий Макарович своей жене. Осерчала Ольга Степановна. "Я, - говорит, - всё лето вкалываю, сублиматиков дефицитными гармониями ублажаю, а ты, - говорит, - мало того что в дупле прохлаждаешься, ты же вообще человеческий облик потерял! То же мне, дятел!.." В ответ Зиновий Макарович показал жене из дупла нечто такое, от чего Ольга Степановна тотчас попятилась в ужасе и недоумении, а вся неожиданно проснувшаяся в ней сердитость так же быстро слетела с неё. Ольга Степановна поставила у дупла кошёлку и задумчиво побрела по направлению к дому, бормоча что-то недоброе.
Так продолжалось всё лето. Соседи и родственники свыклись с непонятным поведением профессора и обходили его дупло большими кругами. К осени Зиновий Макарович всё тщательно продумал. Он заострил тонкую бамбуковую палочку, которой обычно пользовался для письма, и принялся быстро наносить знаки на заранее приготовленные глиняные таблички. Бумаги Зиновий Макарович не употреблял.
А когда настал ундекамбрий, и развесистые вязьмы стали ронять на влажную землю свою лиловую листву, Зиновий Макарович вышел из затянувшегося подполья и обнародовал свою новую теорию о Семнадцати Замороженных Логиках.
О проекте
