Всеволод Мальцев. Белая обезьянка

"Жизнь летит, - думал Владимир Борисович, на автомате, одним и тем же маршрутом возвращаясь с работы домой, - ничего не успеть. Ни поговорить, ни подумать, ни отдохнуть по-человечески. Всё мелькает как за стеклом купе скорого поезда: проезжаешь, не останавливаясь, какую-то зачуханную провинциальную станцию, видишь - народ суетится, а заглянуть в лица не успеваешь. Так и едешь дальше. А вдруг на этом самом полустанке судьба тебя ждет? Вышел бы, и всё в этой жизни изменилось, заиграло долгожданными красками. Эх, да что и говорить. Утро - день - вечер - ночь - утро день - вечер - ночь… "Привет!" - только успеваешь махнуть летящему навстречу. "Как она?" "Нормально. У тебя?" "Тоже". "Ну, бывай". "Пока". Все на бегу. Лица смазываются и становятся похожими друг на друга масками. Кого приветствовал? Кто ответил? Некогда об этом думать. Бежим дальше".

Вечер. Дождь. В автобусе, как всегда, давка. Какое там расписание! Приехал перегруженный, скособоченный набок автобус - хорошо. Смог пропихнуться, втиснуться на задней площадке - повезло. Все лучше, чем пешком. Волна напирающих сзади жаждущих немного прокатила в салон. Владимир Борисович завис над какой-то бабулькой и, как мог, постарался прижать к себе мокрый плащ, чтобы с него не стекало на сидящих. Рядом с ней у окна на одном сидении копошились дети: девочка лет пяти и мальчик, примерно на год моложе. Они играли в свою, видимо, только что придуманную, игру под названием: "Кто первый увидит?"
- А кто-о пе-е-рвый уви-и-дит… грузовик? - растягивая первые слова, кричала девочка и сразу же, скороговоркой, добавляла, тыкая пальцем в окно:
- РЇ!
Мальчик обречено вздохнул, соглашаясь, и сразу же перешёл в контратаку:
- А кто первый увидит… остановку? Я!
Девочка:
- А кто первый увидит… магазин? Я!
Мальчик:
- А кто первый увидит… фонарь? Я!
Девочка:
- А кто первый увидит… белую обезьянку? Я!
- Какую? Где? - Мальчик начал недоверчиво всматриваться в темень за окном.
- На дереве сидела!
- На каком дереве?
- Проехали уже, ты не видел.
- Не сидела!
- Сидела!
- РќРµ РІСЂРё!
- Сидела, сидела! - настаивала девочка и для пущей убедительности добавила:
- Маленькая такая, беленькая. На ветке сидела!
- Не сидела! - продолжал настаивать мальчуган. - Это не считается!
- Ладно, - согласилась вдруг девочка. - Не белая она была, а темная. Ты не заметил.
- Темная? - с сомнением в голосе переспросил мальчик.
- Да, да, темно-коричневая такая, как все обезьянки.
- Ну, тогда ладно, - нехотя согласился он и сразу же крикнул на весь автобус:
- А кто первый увидит… тётю? Я!..

Автобус притормозил на остановке Владимира Борисовича. Все ненадолго навалились друг на друга и вновь, как неваляшки, выпрямились. �спользуя момент, Владимир Борисович проскользнул между спинами и спрыгнул…

Под душем, как всегда, ему в голову лезли всякие неоптимистические мысли: вот, мол, и снова день прошел: "Ночь, улица, фонарь…" А, может быть, был момент, когда можно было выпрыгнуть из обыденности и что-нибудь сотворить такое этакое? Может, была сегодня в жизни какая-нибудь "маленькая, беленькая и пушистая"? А я… Проскочил, пробежал, не заметил…

Жена:
- Спокойной ночи!

- Спокойной ночи! - на автомате ответил он и, чтобы побыстрее заснуть, постарался представить себе что-нибудь оптимистическое: вот сидит на ветке маленькая, беленькая обезьянка и машет ему лапкой. Никто не видит, а он видит. Видит, но никому не скажет! Потому что верит, что это его, именно его шанс. Он выйдет на следующей остановке и пойдет к ней, не замечая ни луж, ни проливного дождя, ни всё куда-то спешащих, стукающихся друг о друга плечами слепых прохожих. Лишь бы она всё ещё сидела на той же ветке, лишь бы никуда не убежала…

Утром, как всегда, Владимир Борисович встал, почистил зубы, позавтракал и пошел на работу.