RU>
 EN>
Интернет-альманах современной русской поэзии и прозы
" ..." - .. .

   О проекте
   Правила публикации
   Об авторском праве
   Сотрудничество
   О сайте


    

    

   

    Rambler's Top100

Любава Малышева. Избранное, 2011

Сад

Пятнадцать трав в моем саду.
Они тебя уберегут
от неудачи и болезни,
любую отведут беду.
Сухие стебельки сомну -
и с кем захочешь будешь вместе.
Брось заклинания и песни -
возьми волшебную траву.

Пятнадцать трав в моем саду.
Лишь для тебя я их сорву.
Спасешься от сердечной боли,
с собою будешь жить в ладу.
Написанного на роду
ты избежишь, но только помни...
Живи легко, но все же помни:
от смерти зелья нет в саду. 


Стороны

Зачастую не очевидно,
на какой стороне добро -
где потомки героев былинных,
где потомки былинных врагов.

Можно примкнуть, во-первых, к колонне,
что под красным флагом бредёт
по болоту, вот-вот утонет...
Пожалуй, разумнее - наоборот,
отдалиться. Тем более, сами
видите, что грядут, во-вторых,
три когорты игры словами,
шесть отрядов высот немых.
Бодро шествуют - не устали.
Демонстрирует каждый ряд
ряд медалей за персональный,
исключительно ценный вклад.

В тридцать первых - весь неформатный
ассортимент - вот,  непобедим,
бескорыстный шагает брат мой,
недруг мой коричневый с ним.
Суповой набор демократа,
уморительный средний класс.
Пригляделся бы я когда-то.
Но, пожалуй, что не сейчас.

Даже новое кажется старым.
На младенцах видится грим.
По совету поэта Омара
Хайяма, уж лучше буду один. 


Про одиночество

Финал. Дребезжащие стекла.
Вот и разбито - обратно нельзя.
Бравурная музыка смолкла.
И дробь барабанная. Сколько
еще корректировать правила
для пешеходов типа ферзя?
Войско тебя оставило.
Войско тебя оставило.

Со смертью один на один. Ты
классно смотришься на щите!
Грядущий герой былины,
заигрался с адреналином?
Зачем половина царства
растворенному в пустоте?
Слушай, сказки про ординарцев  - 
это сказки для ординарцев.

Гляди: выползает на солнце
некий злодей - многоглавый дракон.
Не хочется в змееборцы?
Не хочется, но придется.
И побеждают, впрочем,
лишь не думая ни о ком -
только лишь одиночки.
Только лишь одиночки. 


Письмо в бутылке

Говоришь, оставить в прошлом?
Нить не рвётся, хоть тонка.
Потому-то, мой хороший,
недоношена строка.

И бессрочна будет ссылка,
и известно наперёд,
что послание в бутылке
никогда не доплывёт.

Разве ищущий обрящет,
отрицая зыбь и твердь?
Для чего мне быть парящим 
если некуда лететь?

Даже верующим в чудо
не пробиться сквозь броню.
По доске иду, покуда
темноту не догоню.

Не забудешь о раздоре -
не воротишься назад.
И скорей ответит море,
чем ответит адресат. 


Оратору

Что ни сказал бы ты, смельчак,
все будут обсуждать Собчак.


Маспаломас

Здесь не хватало метафоры, камфоры, треска, табаско, гротеска.
Новые краски не стали традицией - жах - осыпается фреска.
Мир обойдешь и края обобъешь и палящее солнце в финале
кинет тебя, словно шарик: лети веселей - догоняй, догорая.

Всюду такие же крошки, обломки, осколки, кусочки, что ныне
перемололись и по совместительству изображают пустыню.
Иерихонские розы вдоль троп, по которым шагают туристы:
зона, загончик, заказник, исполненный потустороннего смысла.

Можно выкладывать имя из черного камня на желтые склоны.
Можно пылать, но от солнца: земное, обыденное - незаконно.
Сколько охватишь пространства молчащего - в стольком пребудешь, неслышим.
Но, как ни странно, чем дальше бежишь от любви, тем становишься ближе.


Крик

Страшен достигшего высшей метки
одинокий посмертный вой
и молчаливый крик человека,
при жизни смешанного с землей.

Флаги трепещут, копья сияют,
цикады стрекочут - давай же вниз.
Падение всякое объясняет
притяжения высший смысл.

Или, наперегонки с кротами
ища достойную малых цель,
блуждай во тьме, царапай бортами
унылый внутримировой туннель.

Направление, предположим,
может всякий избрать легко -
когда до встреченных прохожих
и до невстреченных далеко.

Сколько неразрывных пробелов -
невозможно перенести.
Но, кажется, сердце так же болело
и до неразделённости. 


Зима

Что изменилось? Пришла зима. Город не то чтобы занесён -
просто сменилось время года, ну а потом изменилось всё.
Кто-то пытался жить впотьмах, кто-то удерживал форпост -
чтобы, когда наступит свобода, развернуть белоснежный холст.

Утомившись смотреть балет  выползли деятели искусств,
от удушья почти лишившись верноподданнических чувств.
Говорили - здесь честных нет, искренних истощился пласт,
смелости нет - но ведь лежит же! Значит, спрятали про запас.

Веришь ли, это снег искрит, поджигает родное село.
Даже то теперь побелело, что вообще побелеть не могло.
Бунт начинает маленький твит, крошечной рыбкой бьётся в сети.
Следует, значит, дойти до предела, если не можешь до цели дойти.

Там где мучились от тоски редкие молодцы-удальцы -
и безглазые прозревают, оживают и мертвецы.
Ты подумай, ты пораскинь - всё ли здесь стремилось к нулям?
Не такая уж и сырая, видимо, это была земля.


Видимость на жительство

Москва переезжает в Лондон - туманность делает свободным
убийцу, мэра, террориста, вора и бывшего чекиста.
А кто в России остаётся? Соратники хоругвеносцев.
Фашистская толпа слепая кричалки "мяса" распевает.
Вот, сохраниться в форме чтоб, бежит нацистский моб.
И не спасётся от ударов узбек, метущий тротуары.

Москва переезжает в Лондон. Подальше с фронта едет фронда.
Букашки, что пузырь раздули, пакуют ульи.
Капусты прихватив кочан - до англичан.
Колеблется лишь часть придворных - отряды крыс лабораторных.
Отпустишь их - вернутся в клетки, к родной разметке.

Волнение британских масс опишет "Таймс"
в воззваньи к местному гаранту про криминальных эмигрантов,
про русских коррупционеров: "Они безнравственным примером
нам государство развратят и дальше полетят.
Число совковой популяции достигнет нужной концентрации,
страна не выдержит нагрузки и Лондон заживет по-русски.
Принц Чарльз с семьей сбежит в Москву, к нацменьшинству -
от православных убегать и тротуары подметать."

Москва - как много в звуке этом теперь коричневого цвета.
Остался только дёготь - мёд пошёл на взлёт. 


Бездарность и злодейство

Выступая перед фашистами
или хором студентку насилуя,
помни, милый, что будет взыскано -
был свидетелем ли, заправилою.

Шёл ли сам убивать на улицы
или лишь призывал ритмически
убивать твой герой лирический -
по тебе не заплачет Пулитцер.

Надо больше думать о вечности!
В блоге скажешь - что в камне вырубишь.
Человека убьешь - хоть вымоешь
руки после от человечности.

Ну а слово - оно не словится.
Славаславится, словословится.
У бездарных оно не помнится,
у злодеев оно не кормится.

Не зависит твое спасение
от количества звёзд на панцире,
и от монстров твоей корпорации,
и от громкости стадного блеяния.

Высших сфер не достигнуть в принципе
прикрепленным около нолика.
Либо лирика и буколика,
либо лысый парад с убийцами. 


Gel

    Г.К.

Чем меньше нас, тем больше мук
разделим меж собою
в последний час. Всё уже круг,
всё тише крики "К бою!"
 
Учили в детстве: "Нет утрат,
которых не восполнить".
Но пусто место  - даром свят
и славен путь на  волю.
 
Замри, Зовущая, полёт
прервав над полем брани!
О, если лучший  упадет,
то кто поднимет знамя? 


Cнегирь

Смяв заснеженную, равнинную,
недоточенную, недочитанную -
передумай, возобнови!
Пусть бессмысленного семьянина,
добродушного и упитанного,
от коротких строчек знобит.

Пусть по шву расходится жуткая,
безъязыкая, безымянная,
перекрученная судьба.
Вот снегирь с растерзанной грудкою -
несокрытой сердечной раною -
и зачем же ему борьба?

О кружение бесконечное,
неисчисленная, безличная,
разрушительнейшая из правд!
В догонки - до первого встречного,
установленному обычаю
покорившись, не доиграв. 



Ruthenia.Ru

Стихи.Ru

Проза.Ru

Сервер "Литература"

Грамота.Ru