Дмитрий Ванин. Избранное (2002) Ли Бо
Походка быстрая легка...
Ссутулясь, курю...
Я встретил вас, как невозможность...
Ты - жизнь моя...
Галатея
Маленькое письмо другу
Ли Бо
Сколь призрачна печаль.
Луна, и ночь светла.
В ней вычерчен причал
и лодка на волнах.
На берегу один,
покинут и забыт, -
старик:
свет от его седин
сгущается над ним.
Пруд чёрен и глубок.
И одинок Ли Бо.
Как перст, как мир,
раздет, разбит и сир,
сидит,
и в берег бьёт волна,
и плещется в пруду луна,
мерцает и горит…
Он вспоминает:
птицы,
птицы все и звери
из заповедной, ласковой тиши
слетались и сбегались,
все спешили
послушать
его радостные "ши".
Он вспоминает
женщин,
их черты,
что заповедал
древний график тушью,
и долго ли
от рук их до беды
и до сопротивленья
их удушью.
Он вспоминает
друга
Ду,
беседки, пашни,
хижины и рощи…
Как холодно ему
сегодня ночью.
Как много раз
он попадал в беду.
Но старый практик
так давно постиг:
под северной холодною волной
как ласков и закончен будет миг
слияния
с сияющей луной.
. . . .
Походка быстрая легка.
Многооконные дома
с горящими очами
бегут, бегут издалека
июльскими ночами.
Огней стремительных не счесть,
неисследим их бег.
Наш мир, как есть, благая весть
в устах из века в век.
И потому, спеши, спеши.
Чуть ночь, ко мне лети.
Пусть острокрылые стрижи
узнают все пути,
а нам узнать, зачем свеча
танцует в зеркалах,
зачем рука так горяча,
зачем огонь в глазах…
И поутру в моём окне
Пылающий рассвет,
но мы с тобой, забыв о дне,
проспим сто тысяч лет.
Лети!
Чуть ночь, ко мне спеши.
Мелькай, мелькай плечами.
Как радостно и сладко жить
июльскими ночами!
. . . .
Ссутулясь, курю
последнюю
из сегодняшних сигарет.
Вчера я смотрел в окно.
Я искал там свет,
но мой любимый фонарь
погас.
Темно.
Который день
лежу на спине
с мрачным худым лицом.
Тоска отчего-то
не тонет в вине.
Медленно становлюсь
бездельником и подлецом.
Не могу больше пить,
не могу смотреть
на лица живущих тут.
Каждые сорок минут
я хожу курить.
Я курю
каждые сорок минут.
Сплю три часа в день,
три часа в сутки.
Всё начинается снова.
И мне говорят: иди,
а мне или просто лень
или очень хреново,
и я не хочу идти.
Вот я валяюсь здесь,
в безоблачной темноте.
Сверху люди и снизу люди.
И кто-то пишет книгу
для счастливых людей
со счастливым концом,
которого, вероятно,
не будет.
Что ж, и ладно.
Не избалованный
ни одним венцом,
знаю: моя-то книга -
с вполне известным концом.
Ссутулясь, курю
последнюю
из сегодняшних сигарет.
Я смотрю в окно.
Я ищу там свет,
но мой любимый фонарь
погас.
Темно.
. . . .
Я встретил вас, как невозможность
уйти, забыться, умереть,
когда всё было так несложно:
шагнуть за грань и замереть,
как скрипка после долгой муки,
без струн упасть в футляр и ждать,
когда божественные руки
поднимут вновь, начав играть.
Вы были веселы. Вы нежно
касались пальцами щеки,
в объятьях, жарких и поспешных,
лечили холодность руки,
и ваших губ горячий бархат
окутывал меня, как сон
в вечерней мгле осенних парков,
сквозящей из окон…
…И утром в зеркале уставшем
сквозь розовый и тёплый свет
я видел в вашем лике спящем
на беды все Его ответ.
Вы были !..
Что ж, теперь я понял,
кого благодарить за них,
за всеспасающих и ноне
прекрасных ангелов Твоих.
. . . .
Е.Б.
Ты - жизнь моя,
ты - кровь моя -
по жилам от меня
ты убегаешь, так звеня,
как утро солнечного дня,
как искра от огня.
Ты - память, сон,
Ты - молоко
парное поутру,
ты словно свет
из всех окон…
Ты страшно далеко.
Галатея
Ю.Г.
Как ты любишь себя.
Как лелеешь надежду:
никого не любя,
ты любима, как прежде.
Как ты любишь себя,
Галатея, да только,
тот, кто создал тебя,
на малую толику
ошибался.
Самую малость.
На сердце материала,
кажется, не осталось.
Маленькое письмо другу
Знаешь, друг,
трудные времена.
Ночь длинна,
и деревья шумят листьями.
И во тьме окна
повисла луна.
Наставь, Господи,
на путь истинный.
Я устал и, кажется,
я простужен.
Ничего не вяжется:
ни стихи,
ни любовь,
ни дружба.
Не осталось денег на сигареты.
Холодно,
на улице ветры,
рвутся в дом.
В голову не идут ответы,
ни рифмы, ни метры.
Мир встаёт на дыбы,
или, наоборот,
умирает.
Я не из той породы,
которая всё понимает.
Я могу просто быть
и могу терпеть.
Но если луна, я могу завыть,
и, если слишком больно,
могу умереть.
Видишь, друг,
я совсем разбит,
как синяя чашка,
как холостяцкий быт.
И вот я думаю,
где я ещё не совсем забыт
и вспоминаю тебя и всех наших.
Я пишу и надеюсь,
что станет легче.
Не берёт вино,
и время не лечит,
но может так дотяну
до следующей встречи…
Прости мне нытьё, -
со мной так вечно…
Ты же видишь, друг,
трудные времена.
Ночь длинна,
и деревья шумят листьями.
И во тьме окна
повисла луна.
Так что хочешь вой,
а хочешь - в запой.
Наставь, Господи,
на путь истинный.
2002
| 
О проекте
