RU>
 EN>
Интернет-альманах современной русской поэзии и прозы
" ..." - .. .

   О проекте
   Правила публикации
   Об авторском праве
   Сотрудничество
   О сайте


    

    

   

    Rambler's Top100

Ольга Попова. Стихи разных лет

*   *   *

Пустыня - это бездорожье,
По бездорожью кто ж пройдет,
Душа от страха изнеможет,
Кто и куда меня ведет
Не вижу я, не понимаю -
Не все ль равно идти или
Стоять, в себе душа немая
Как ноги стертые болит.
И пустоты не утоляет
Ни снедь, ни сон, тоска одна
Как сильный ветер разрывает
На мне покров из полотна.


*  *  *

Два чахлых колоска - осот или пшеница,
И сами не поймем, не смея цвета дать.
Как мается душа... Друг к другу прислониться
Лишь было нам дано - какая благодать.


Исповедь

Жизнь так похожа на самоубийство;
Что же я делаю... и зачем?
Удивление, ужас, отчаяние
Сменяются просто страхом,
Что все догадаются,
А после скукой -
Все и так уже знают;
Тело спадает как шелуха -
Явление смерти,
Но мне кажется, так было всегда,
Иногда я забывалась,
Дрожала, плакала,
Смотрела как стынут деревья,
И нетерпение гнало меня,
И я кого-то гнала,
Ругалась, рожала,
А деревья постепенно
Выгоняли листву
Не так быстро, но гораздо смелее -
Настоящие зеленые листья,
Маленькие и круглые
Как ладошки моих детей,
А потом теряли их -
Одного за другим,
И каменели, стыли,
Не боясь ни молчания,
Ни боли, ни смерти.
Помню, мне было шесть лет,
Когда я поняла,
Что не смогу - вот так,
И пошла, пошла,
Так оно и идет, идет...


Крещенье

Вот благо сыплется на нас,
И тихая ложится влага,
Качает дерево рога,
И вместо манны только снега,
Вздрогнув,
           касается рука.
Чего? Земли, воды, огня
Или небес? Зачем так нежно,
Роскошно, празднично, безгрешно,
Заботливо, тепло, утешно
Всех укрывает и меня;
Помойку всю и наготу
И все - в крещенское убранство.
Земля венчается на царство;
Всю немоту и черноту
И боль, и горечь и тщету -
Струей веселой иорданской.


*   *   *

Положи мне голову на колени -
Тебе будет покойно - и я удержу,
Ты увидишь небо и земные растенья
И прекрасное поле - все в цвету.
И не бойся, что ты опрокинут навзничь,
Слабее всех, вровень с травой -
Здесь не будет удара в спину, разве
Ты не видишь - твоя и слита с тобой.

Преклони ко мне лицо - не побрезгуй,
Ты стоишь так гордо, один как перст,
С головы до пят ты весь железный,
И враг не найдет уязвимых мест.
Но я - земля, и твои босые
Ступни - мне острей ножа,
Ведь он - железный, они - живые,
Какой ты нежный!
                   О, как жаль
Этих дивных рук и дивных ног мне -
Мог ваятель гордиться твоей красой,
Ты так похож на юного бога,
Но, запомни, - на мне ты стоишь босой.

Положи мне голову на колени,
Я сняла одежды, забыв запрет.
Убивай теперь, говорят растенья,
Если ты боишься оставить след.


*  *  *

Что еще скажу я Боже Боже правый?
Затекает в сердце синева
Из окна
Какой-то бес лукавый
Напоил сполна
Буквы собирает вороненок
Учит составлять слова
Из меня по капле мой ребенок
Истекает
Эта синева
Не приедет
Хватит не приедет
И чего еще я жду
Только слушать подголоски эти
Как автобусы гудят в аду
Окись сини
Ломота в суставах
Жилы намотали на их гриф
И так страшно мне
так больно стало
Что рука коснется их.


Сорочье

В черно-белом оперенье
Кому какое облегченье?
Только вести,
Как из мести
За мое долготерпенье.
Это летоисчисленье,
Что ни день - мое мученье.
Я роняю оперенье:
Белый день, зима -
По белому перу,
Ночь, тепло, земля -
По черному перу.
Отчего, кричат, не умру?
Видно очень зла я
И стара поутру.
Чем кому смогла -
Помогла по перу.
Только радости -
Никому не принесла,
Обронила, растеряла, унесла,
Крала, брала - все равно не спасла.
Окропил рассвет мне крылья,
И с криком
Эту весть я, как смогла, разнесла.
Обронила, замарала, смерть зазвала.
Где был белый снежок,
Там алеет пушок,
Всяк бежит, меня сторонится -
Принесло проклятую птицу!
Где на ветке сядет она -
Покачается...
Свет померкнет,
Жизнь кончается.
Вот закутаюсь в алый плед -
Проживу еще восемь лет,
Окунусь в зеленую плесень -
Проживу еще десять,
Серым, белым, голубым доберу.
Что добуду -
Плеском, блеском, вереском ототру.
День закрою - ночь отопру,
Ночь запру - день выйдет.


*  *  *

Скажи, зачем бреду, пути не узнавая,
Застывший полу-свет похож на полу-тьму,
Не трогая себя, других не задевая,
И звон такой в ушах - не звука не пойму?
Чтобы не биться так, себя не узнавая,
Как птица об стекло, об смерть, а видеть так,
Как воздух входит в грудь, груди не разрывая,
Не раня никого, а как мне сделать так?
А как мне слелать так, стекла не разбивая,
Унылый Твой покров, не брезгуя, сносить,
Твой купол голубой, баюкая, качая,
Развязывая плоть, увязывая нить.
Лелеемые мной, округлые, тугие
Ложатся имена, ложатся в колыбель,
Как первые стихи, такие дорогие,
Воркуемые мной, как парой голубей.
Их шелковая плоть ложится на колени,
Спина моя торчит в звенящее стекло,
Глуха, слепа плоха, как будто в полу-тени,
Я делаю как все, чтоб их не разнесло.
Дыхание мое, дыхание их душит,
Чтоб слух не преклонить, не проронить словцо,
Ветшая, к тени	тень тугую кожу сушит,
Так дай же мне	Твой хлеб, я не люблю стекло!
Дай хлеб Свой,	дай Свой свет, я ветхая, нагая,
Нагие на руках	моих мои слова
Истаивают все,	когда я слов не знаю -
Ни звуков, ни имен, - введи меня в права!


Дочке

Принцесса-мышка со стертым носом,
Как придорожная трава,
Прижиток мой и мой доносок
Из года - в год, из года - в два.
Неистовое солнце свищет, 
вытягивая нежный май, 
Зеленый хохолок. Из тыщи 
Ты мой один, моя одна.


*  *  *

Если б я в вас зарылась, туманные залежи рек,
Я, как эльфы, не знала бы черной печали вовек.
Если в пыль обращусь я и в воду, то что за беда,
Если долго любить их, то равно прекрасны и пыль, и вода.
Можно век простоять, улыбаясь лучистой сосне.
Кто восторг отравил ненасытною жадностью мне,
Наслажденьем назвал и заставил читать и считать
Каждый куст, каждый камень, в котором жила красота.
Горе, горе им, слабым, открывшим мне тайны свои,
Я искала, алкала, как жаждала я их любви!
Обернусь - и не знаю, быть может, солгала себе,
Обернусь - и хватаю, а память как кровь на губе.
Мои губы искали, хотели заветной любви,
Чтобы память избыть и того, кто внутри, удавить,
Кто свернулся калачиком, лижет мой след в полусне,
От которого страшно, и горько, и голодно мне.
Человек лишь один может боль эту снять, утишить,
Нежно руку на голову мне положить
И спросить, и ответить, и так изумить красотой,
Чтобы век я стояла в луче и как луч золотой.


Выкидыш

1

Рыбка, птичка, веточка,
Где ты, моя деточка?
У вороны в животе,
На помойке, на кресте?
На моей ладони,
Только что живой
Трепетал кусочек плоти,
Но уже не мой.
Оторвался от груди
Снег - окоченел,
Режет четкий силуэт
Внутрь души - пробел.
В сердце воткнут укол,
Руки дрожат.
Точно так же буду я
Там же лежать.
Как разодранный шатер,
Раскрытое сердце,
И узнать, что там внутри,
- Ты же этого хотела?
Моя теплая кровь
Как тебя омоет?
И ладонью ладонь
Как тебя накроет?
Дурка голая бежит
И садится в снег.
- Как найти тебя, скажи?
- Как хочешь, - ответ.

2

Тяжко ходит коса,
И рушатся травы в ознобе.
Умирать много раз -
Такое у выросших хобби.
Камень долго теряет
Свою молчаливую, скорбную душу
Под присосками плесени едкой
И знает, что будет разрушен.
В обороте кокетливом
Морда лисы удивленно-печальна,
И в  жесте  приветливом
Нежных деревьев -
какая-то грустная тайна.
И друг с другом мы делимся все,
Вспоминая, теряя.
Только ты, как бездомная кошка
Добрался до рая,
Обделенный названьем и формой.
Сказали: аморфное тело.
ОН - заплакал от жалости.
Сердце мое - опустело.
И теперь в эту стену
Стучись, не стучись головою,
Не откроют, наверно,
Уже никогда не откроют.


В. Кривулину

Нечаянно ли двор крысиный
Три раза повернув, открылся
Фанерной дверью, в крестовине
Окна подпольный свет ютился.
Художник слова, председатель,
Заложенный в своем жилище
Коллекцией в разводах пятен,
Как крылья бабочек, делился:
- Где юные, что всласть лютуют,
Уроками пренебрегая,
Что залпом пьют и слухом чуют,
Я что-то их не примечаю, -
Сказал, оборотясь, - Наверно,
Всю взяло наше поколенье
Энергию.
Из мглы фанерной
Упорно прогрызалось тленье.


Кора

Смотри: лупится кожа - обгорела,
Печеньем пахнет, и хрустит, как лист,
Сосновая кора - как корочка у белой
Печеной булки, девочка стоит
Такая чистая, не то, что я, сумеет
Она и выше челочку взметнуть,
Пока не срежут - дерево стареет
Лишь мертвое, а я еще тяну
Так странно жизнь, как будто не желая,
И вовсе жить, проклюнувшись во тьме,
Расти иль не расти - не понимая,
И жизни соки в осужденье мне. 


ИЗ ЦИКЛА "ПРОЩАНИЕ"

Я часть твоя,
но как тебя узнаю,
Когда не вижу твоего лица?
И каждый день, боясь и предавая,
Я развожу начало от конца.
Ты - радость мне,
но я тебе навстречу
Не поднимаюсь,
имя не шепчу,
Не принимаю,
а противоречу,
Дерзаю говорить,
а не молчу.
Не сотвори мне моего позора,
Не прогоняй от своего огня,
Мой ненагялдный, свидимся мы скоро,
Супруг мой -
образ Божий для меня. 


Мертвая метель 

Что стряслось? Какая-то метель -
Пух летит в лицо мне, пух лебяжий,
Комьями свалявшийся. Постель,
Развернув, вытряхиваяя. тяжесть.
Все с дущи воротит, этот пух
Забивает ноздри, уши, щели
Под дверьми, меж окнами. Метели
Закрываясь тщетно, слышу звук.
Человеку человек едва
Ерунда какая-то, условность;
Только вышел - ничего не спомнишь,
Что осталось? -Эта чушь - слова.
Что представить, если все не так
Будет и запомнится, как было
Все неверно: я уже не та,
Та, что обнимала, что любили -
Имя, тело, что-либо еще,
Как поймаешь, если облетая,
Я ищу того, что я не знаю?
Вот тебя люблю, касаюсь щек,-
Мнится мне, что я щеки касаюсь,
Все необязательнро. Сметает
В кучку пух, но он летит еще.
Кто ты? Где ты? Мертвая метель
Все остановила, заглушая,
Даже сердца стук, нет, он мешает
Ей. И все слышней...
слышней.


Мука

Вот стою я между двух электричек,
Расходящихся как смерть и рожденье.
В этой точке ни малейших приличий
Не осталось, но одно разделенье,
Одна голая неправда исхода,
Переменчивость во времени плоти -
Путь в египетскую мертвую воду,
Ну как если ничего не выходит.
Правда выглядит подвижнее массы,
Копошащейся и так же бесстыдна;
Все разъято - безразлично, безвластно,
Как у девки - кроме этой не видно
Ничего, какая жалкая маска,
Постаревшая в мученьи бесплодном
Зрящных родов, твоя жаркая ласка
Исторгает только мертвую воду.
Голова моя, глава и головка,
Беззащитная и бедная тайна,
Как ни спрячешься - смешно и неловко,
Милый мальчик мой - что делать - не знаю.
Где твой ум своей лишается власти
И теряет все, чем был во мне мужем,
Появляется в тиши и бесстрастьи
Тот, кто сам себе пока что не нужен. 
И ему я точно полная чаша,
И ему я как надежная крыша,
Все во мне, что не мое и не наше,
Изливается обильно и дышит
До поры, пока не выйдет из сени
Смертной и не найдет себя чуждым.
Бедный мавльчик мой - сплошное мученье
Эта жизнь - и невозможное чудо.


Граница

Не то, чтоб стала вдруг нехороша,
Вода не трогала, листава не трепетала,
И тайною подобия душа
Природная мен не пропитала,
Чаруя воплощенностью своей,
Другой, любовно вырезанной края
Листа границею, которой облекаясь,
Вся в зренье обратясь, лубуюсь ей.
Собой себя являя, каждый куст
Прекрасен и пронзителен до дрожи,
И хочется дотронуться до кожи
Его, чтобы испить дыханье уст.
Но беден он, когда его возьмешь,
Потрогаешь, сжимается до ткани -
Нагая тайна - и недомоганьем
И слабостью мне возвращая ложь
Мою, и я слаба, стара от страха,
Не чуя боли, снова как жена
Кровоточивая, расшитую рубаху
С сомнением примериваю на
Родную, некрасивую, худую
И кровью пахнущую плоть свою
И в зеркало гляжусь и негодую,
Что юную себя не узнаю,
И отвернувшись говорю: как мало,
Как холодно на свете я жила,
Как мне недостает еще, болтала
Безудержно я, слова не нашла
Нечаянного, из последней силы
Вытуженного, чтобы за собой,
Вытягивая, словно из могилы,
Опорожнив сосуд, вошла Любовь.



Ruthenia.Ru

Стихи.Ru

Проза.Ru

Сервер "Литература"

Грамота.Ru