Памяти В. Б. Кривулина
В холодный день под знаменьем Креста
Не добредя до Пасхи половины
Пути, ты умер посреди Поста,
Едва нащупав крест среди пучины
Тяжелой петербургской, то ль весны
То ли зимы, досюда протяженной...
Из моря Чермного Израиля сыны
В пустыню вышли, в воздух раскаленный.
Невероятно, как остался жив
Ты в юности, как после ковыляя
И ногу волоча, из черных жил
Ты крылья вырастил, чтобы забыть, летая
Об этой тяжести, но за тобой как цепь
Гремела речь косноязычьем странным,
И вел неумолимо Бог отцев
Куда-то вглубь барханов безымянных
Нас, оставляя комьями лежать
В песках поющих, в синеве расцветшей,
Печалью дышащей, кто смог бы удержать,
Но надо удержаться; перешедший
Брод благодати, был Иаков вспять,
Как Иордан развернут и стреножен,
Чтоб зазвенеть Израилем опять,
И, став мечом, быть пораженным тоже.
И, памятью разбужен, с двух сторон
Ты слышал шум, шел караван послушный,
Но из земли земля рождала стон,
Здесь шел народ и лег, уже ненужный.
И тот, и тот. "Когда б не Бог нас вел," -
Споткнулся и пропал куда-то с матом.
Блестя, как новенький, с небес упал орел,
В сидячей позе, с жезлом и лопатой.
Вожатый, летописец, лесовик,
Зажатый снами зверь иной породы,
Ворочался, скрипел, дремал, привык
До мелочи, до смерти, до свободы.
Комментарий: Слова в кавычках принадлежат одному из «героев» стихов В. Б.Памяти Елены Шварц
Поэты
умирают весной,
не дожив до Пасхи,
как герань на окне,
не дождавшись света -
слишком мало любви,
слишком мало лета
слишком много дождей
в череде напастей,
в заскорузлой низости и в удаче,
в перестройках, романах,
шикарных пьянках,
и поэтому небо по-бабьи плачет,
обложив нас всех -
стрелков и подранков.
На отъезд поэта
Прикипевшему сердцем к незнаемой
Благодатной и нежной земле,
Я скажу: «Вот, страницы листаем мы,
На которых написаны все».
Даже вздох, исторгающий пение
В глубине – как любимой слова.
Даже дождь, там идущий, − знамение,
Если память возросших жива.
Ну а здесь – это лживая ласковость
Потаенных детдомовских мест,
Не воспета еще, но истаскана,
Потому что родителей – нет.
Только ноги свои я измучаю,
Сердце выжму, глаза утомлю,
Если нянечку эту плакучую
Я любовью своей утолю.
Здесь нельзя не пройти незамеченной.
У меня на руках – дубликат.
В нем рождения дата отмечена,
А год смерти вопросиком взят.
«Кто последний», − скажу я, пристроившись,
За желающим ласки, с хвоста.
А последнего нет и, условившись,
За собой оставляют места.
90-ые гг.На смерть А. Г. Чернякова
Побег Гантенбайна – прыжок наудачу,
Он вышел из тела, как вышел из роли,
Оставшимся больно, и пусть они плачут.
Дух нежный и дерзкий, ты вышел на волю.
Окно
Есть окно, не в компьютере, есть окно.
Открывает его не пароль, но боль,
Слишком слабая боль, чтобы стать судьбой,
Никого не утешит такая боль.
Для него не надо входить в меню,
С подоконника просто убрать цветы,
Они будут расти, они будут жить,
Не повинны они, что не хочешь ты.
О проекте
