Стихи из сборника "Весенний лист", изданной в 1961 г. в Нью-Йорке
ПО УГЛАМ ЗАСНУЛИ МУХИ
По углам заснули мухи,
Жадно жрут их пауки;
Чинят кислые старухи
Пропотевшие носки;
Головой тряся плешивой,
Одноглазая в очках
Поднимает спор крикливый
О тринадцати рублях.
Говорит, как ведьма злая:
"Всякий воровать горазд!"
Ей в ответ твердит другая,
Что ни черта не отдаст
(Черный плат надет на стерве;
Весь в морщинах, рот обвис;
То ли сопли, то ли черви
По морщинам полились...).
Мальчик спит под образами;
Ничего не знает он,
И закрытыми глазами
Точно в книгу смотрит в сон.
...Одноглазые злодейки
Будто штопают носки,
А в углах - четыре змейки
Засыпают от тоски,
А снаружи - холод лютый,
И проходят стороной
Полулюди, полуспруты,
Все ломая за собой...
...Пожалели б хоть младенца,
Не кричите: он ведь спит! -
Так, сморкаясь в полотенце,
Пелагея говорит.
И к перстам прижатым пальцем
Перекрещивает плоть...
"Всем нам, грешникам-страдальцам,
Двери в рай открой, Господь!"
...Полотер огромной ложкой
Набивает рот пшеном,
И компания с гармошкой
Веселится под окном,
И на души всем страдальцам
Горько капает уют,
И дрожит под одеяльцем
Полумальчик-полуспрут.
Москва, 7/I-1941
В ЗООПАРКЕ
В зоопарке, прославленном грозными львами,
Плакал в низенькой клетке живой крокодил.
Надоело ему в его маленькой яме
Впоминать пирамиды, Египет и Нил.
И увидев меня, пригвожденного к раме,
Он ко мне захотел и дополз до стекла,
Но сорвался и больно ушибся глазами
О неровные, скользкие стены угла.
...Испугался, беспомощно дрогнул щеками,
Задрожал, заскулил и исчез под водой...
Я ж слегка побледнел и закрылся руками
И, не помня дороги, вернулся домой.
...Солнце радужно пело, играя лучами,
И меня увлекало игрою своей.
И решил я заделать окно кирпичами,
Но распался кирпич от оживших лучей,
И, как прежде с Землей, я порвал с Небесами,
Но решил уж не мстить, а спокойно заснул.
И увидел: разбитый, с больными глазами,
Задрожал, заскулил и в воде утонул...
...Над домами взыграло вечернее пламя,
А когда, наконец, поглотила их мгла,
Я проснулся и долго стучался глазами
О холодные, жесткие стены угла...
4/II-1941
ШИЗОФРЕНИЯ
...Я дождался конца болтовни докторов
И пошел к ней. Смеркалось.
Я вошел и сказал, что не буду здоров...
- Рассмеялась!
...Я ей все рассказал (был белей мертвеца),
От конца до начала, -
Рассмеялась, как будто иного конца
От меня и не ждала...
...А на улице тихо светила луна -
И не только поэтам:
В эту лунную ночь разыгралась война
Тьмы со светом, -
И она (если все это было во сне, -
Значит, сон лицемерил)
Говорила так долго, и все о войне...
Я молчал и не верил,
Что сжигают Варшаву, Париж и Москву
Ради стран или денег:
Просто бьется в припадке, кусая траву,
Великан-шизофреник.
7/IX-1941
БОЛОТНЫЙ ДЕД
Он выходит из болота поутру
Порезвиться на лужайке на ветру
И в трясине на руках и голове
Кувыркается в зеленой мураве,
А завидит где бегущий ручеек -
Побежит и сразу ляжет поперек, -
Видно, любит старый нежиться в воде,
И журчит вода по длинной бороде...
А потом, когда он выйдет из ручья, -
Как блестит его на солнце чешуя!
А потом, когда он ляжет на песок, -
И на самый непременно солнопек,
Испуская только фырканье да свист, -
Как он зелен, как он весел, как он чист!
...И, явившись из болота поутру,
Он нырнет в него обратно ввечеру.
Ашхабад, 18/III-1942
ИДЕТ ОН, ВЕСЕЛО РАЗМАХИВАЯ
Идет он, весело размахивая
Пустым и длинным рукавом, -
И эту искорку в глазах его я
Назвал бы только торжеством...
Он - счастлив! Нам же - счастья недодано!
...Его ресницы сожжены,
И, как последний аккорд из оперы
Живут видения войны...
Но что победы ему - и что пиры
Царей, что сгнили под землей, -
Людские кости волками глоданы,
На них спускается роса...
...Теперь там тихо... Но стоны раненых
Сливались там в протяжный вой...
Но слезы глаз, уж отуманенных,
Там испарились в небеса...
...Из тех, кто после был там, никто еще
Не смел промолвить слова вслух -
Лишь волчья стая ушла с побоища
И воет, сытая, вокруг...
...Идет он, рукавом размахивая, -
Он там лежал, и - ничего!
- И эта искорка в глазах его - я
Вам говорю, - что торжество!
Он - декламирует! и, по-моему,
Он - счастлив! Рад бы жить века!
- Ну, в самом деле, на что, - на что ему
Была б еще одна рука!
...Одна ли, две ли... Вздор! И в глазах его я
Прочел, что он махнул рукой -
И, рукавом пустым размахивая,
Идет, шепча, по мостовой.
ПОСЛЕДНЯЯ ПЕСНЯ
Я на высокой башне стою,
На самом ее краю.
Солнце садится. Я очень рад,
Что начался закат -
И если я прыгну, - тогда весь мир,
Мне кажется, станет сир...
Потому что с гитарой навеселе
Я прошелся по всей земле...
Дунай и Волга, и Гвадалквивир -
Весь обитаемый мир -
Все прекращало свои дела,
Когда моя песнь текла!
В какой бы я дом ни заходил -
Всякий был добр и мил,
И сам король на пиру спьяна
Наливал мне стакан вина...
...И лишь была на свете одна
Красотка... Но нету сил -
Со мной всегда холодна, как луна -
Как я ее ни просил.
...Часами я смотрел ей в лицо -
Оставалась, как снег зимой.
Но дал я ей золотое кольцо,
И она побрела за мной!
...Это было четырнадцать лет назад -
И четырнадцать раз подряд
Из года в год все из ночи в ночь
Одно и то же точь-в-точь:
Едва поблекнет небес бирюза,
Загорятся ее глаза -
И я счастлив, ей-богу, счастлив я,
В какие б ни шел края...
...Положить ей голову на плечо
И забыться - чего ж еще? -
Но я на высокой башне стою,
На самом ее краю,
И пусть летит по земле молва,
Что я был счастлив, как бог, -
Но через миг моя голова
Окажется ниже ног!
Москва, 28/VII-1943
ОФЕЛИИ
Ты с цветами взберешься на иву,
Под которой несется поток,
И невольно отдашься мотиву,
Что и ангел напеть бы не мог...
Станут песни твои шаловливы,
И, забывшись, оступишься ты,
И, стремительно падая с ивы,
Налету растеряешь цветы -
И заплачет печальная ива
О том, кто в тебя был влюблен...
...Но виновна ли ты, что красива,
И виновен ли он, что умен?
Москва, 17/II-1944
СМЕРТЬ
Моя душа не в пустоту
Упала, светлая, из тела -
Она,сверкая на лету,
В тебя, как ласточка, влетела -
И мы вдвоем, и мы одно!
- А мама бьется, мама стонет...
А мы спокойны. Нам чудно
Смотреть, как мальчика хоронят.
12/XII-1944
ЛЕЖИТ НЕУБРАННЫЙ СОЛДАТ
Лежит неубранный солдат
В канаве у дороги,
Как деревянные торчат
Его босые ноги.
Лежит, как вымокшая жердь,
Он в луже лиловатой...
...Во что вы превратили смерть,
Жестокие солдаты!
...Стремглав за тридевять земель
Толпой несутся кони;
Но и за тридцать верст отсель
Коней мутит от вони,
Гниет под мертвыми земля,
Сырые камни алы,
И всех не сложат в штабеля -
Иных съедят шакалы...
...Я вспомнил светлый детский страх.
В тиши лампады меркли.
Лежала девочка в цветах
Среди высокой церкви...
И все стояли у крыльца
И ждали отпеванья, -
А я смотрел, как у лица
Менялись очертанья,
Как будто сердце умерло,
А ткань еще боролась...
И терпеливо и тепло
Запел протяжный голос,
И тихо в ней светила смерть,
Как темный блеск агата...
...В гнилой воде лежит, как жердь,
Разутый труп солдата...
20/I-1945
ОТ ОТЦА РОДНОГО ЛИ РОЖДЕН
От отца родного ли рожден,
Или непосредственно от славы,
Любопытством тонким наделен,
Презирал я детские забавы.
В девять лет я знал, что на Луне
Солнце днем горит на небе черном.
Часто думал: вот куда бы мне...
С этой целью стать решил ученым,
И, презренья к жизни не тая,
Лет в пятнадцать мыслил только строго.
Для таких неистовых, как я,
Кантором проложена дорога.
...Переменны ранние мечты:
Лет в семнадцать (это было летом),
Полюбив доступность пустоты,
Я едва не сделался поэтом,
Но язык мой беден и смешон,
А движенья вычурно-корявы...
От отца родного ль я рожден
Или непосредственно от славы?
23/I-1946
О проекте
