Стихи. Перевод с английского Григория Стариковского
Лаэрт
Он увидел Лаэрта, взрыхлявшего землю мотыгой.
Был в лохмотьях Лаэрт, и обмотки из кожи бычачей
От уколов терновника ноги его защищали.
На руках - рукавицы, и - верный признак позора -
Покрывала седины пастушья рваная шапка.
Одиссей зарыдал: столь тягостным зрелище было.
Он обнять старика захотел и о многом поведать,
Но припомнить не мог ничего, кроме гула морского.
Одиссей посмотрел на деревья отцовского сада -
Десять яблонь, груш ветвистых тринадцать, - и вспомнил,
Как ребенком бежал за отцом, не давая покоя,
Вопрошая Лаэрта о разных плодах, созревавших
Круглый год неустанным раденьем хозяина сада.
Так стоял он, покуда Лаэрт не признал Одиссея.
Старец в радости руки простер к могучему сыну.
Одиссей же прижался к отцу, как некогда в море
Льнул к обломкам плота и бессмертных молил о пощаде.
Антиклея
Возле скалы, где Коцит с Ахероном сливаются бурно,
В мрачный втекая Перифлегетон - яму вырой
Вглубь на локоть и в жертву богам преисподней барана
С черной овцой принеси, направив их головы к мраку.
Сам отвернись к прибою, и тотчас, запах учуяв
Жертвенной крови, тени к тебе отовсюду слетятся -
Жадные крови испить. Мечом гони их от ямы.
Скоро средь призраков бледных мать родную увидишь,
Дашь ей крови напиться и спросишь о доме родимом,
Трижды её порываясь обнять, но всякий раз тщетно, -
Дымке легкой подобна, она ускользнет из объятий.
Плача, ты спросишь её, отчего же она избегает
Рук сыновних, ведь встретившись в царстве Аида,
Вы могли бы друг друга утешить, обнявшись друг с другом.
И ответит она, что не могут стянуть сухожилья
Плоть человечью и кости, когда их пожрет необорный
Огнь, и душа отлетит - невесомая дымка - на небо,
Ибо так происходит со всяким, кто смертью отмечен.
Бакалейщик
Был со всеми любезен,
И дело его процветало.
Смерти самой потрафил.
Встретил её за прилавком,
Убранным к Рождеству
Венками из веток еловых.
Седые волхвы, пускаясь
В путь к холмистому Фолсу,
Заглянуть не забудьте в лавку
Джима Гибсона, чтобы
Запастись на праздник дарами -
Каштанами и халвою.
Военные поэты
Шрапнель, убив поэта, открывает
Ещё один источник вдохновенья.
Так градина лежит на дне колодца,
С водой срастаясь, так перебирает
Невидимыми крыльями комар.
Их ровное дыханье пресеклось,
Когда обугленным порывом ветра
Нахлынула в казармы и застлала
Глаза - зияющая ночь, промыслив
Последний колосок кровавой жатвы.
О проекте
