ГОРОД
я - город из камня на камне
кожа моя - стеклянные стены
ждущие солнца
и двери - черные провалы
живущие осторожными силуэтами
окна - поры тела моего
заляпанные сгустками жара и пыли
не отмыть их уже не продуть
где ты дыхание мое?
горло обнажено и надрывается
сиплыми вздохами
загоняя натруженные струи
засиженного воздуха
и легкие - пойма души моей -
равнодушные и неразборчивые:
люди и крысы жмутся друг к другу
люди и крысы
крысы как люди
крысы лучше людей
дружелюбней умеренней
мера сознания моего -
мое прерывистое дыхание
рвущееся сквозь проломы
и стены
и копоть
и крысы
я - город
придуманный в камне
* * *
Что-то было
Кажется в прошлой жизни
трамваи
улицы
фонари
Свет терялся в распущенных волосах
В комнате звучали стихи
Это было весною
(или так только казалось)
в конце XX века
в одной из многих столиц
Стихи бродили по комнате
Стены послушно внимали
Стены дешевых отелей
привычны к любви
Комната - кинотеатр
мы - в зале
они - на экране:
тени сходились
ветер
рассеивал свет
Это было в начале
В любви есть только начала...
Они были
в этой комнате
НеМы.
* * *I
Окопные думы солдата:
"Пронесло вчера, пронесет и завтра.
Пуля летит - сейчас, попадает в - тело.
На войне категория завтра - суть дела
вечности".
Этими думами, не в рифму и невпопад
солдат
продлевает день ото дня свою жизнь
и, если
избежит,
станет философом и
Поэтом - у рук твоих никогда не отнять...
Плачем излейся, несчастная мать.
Плачем безудержным воды сойдут.
Вот твои руки. Что толку от рук?
Был бы солдатом - убит - боль и грусть.
Был бы поэтом - повесился - пусть
Жил бы стихами. За них и погиб:
Тело не мучилось. Тело простит.
Но, если койка, халат, простыня
И угасанье больничного дня...
II
морфий дважды
в день
сознания нет
полное блаженство
тело гниет
рак
современное
завершение
совершенства
тело пяти-ведерная бочка
(плач мать
может воды сойдут)
почка
набухает, а выхода нет
плач мать
может быть
это ваш последний
рассвет.
III
Не смогла уберечь.
Руки повисли плетьми.
Разные к смерти пути...
Вот об этом и речь.
Вот об этом и плач:
Не смерть, муки страшны.
Ты родила, только ты -
Сердобольный, единственный врач -
Как когда-то давала грудь -
Солдату,
Поэту,
Богу -
Дай своему сыну уснуть.
* * *
Если б все переиграть
заново:
В эполетах и сверкающих сапогах,
Вместо пальцев - к горлу
дуло - в голову,
Белоснежной перчаткой -
пo ветру...
И выносят его на руках.
Если б все переиграть
заново:
Рваный тельник,
в ухе серьга,
Не грозить и не душить:
нaдолго
его горло украсит
радуга -
рваный след боевого ножа.
Если б все переиграть
заново:
Полускрыв усмешку в глазах,
Добродушно вопросить: "Как она
Целоваться-то?" -
и космы - на руку,
Чтобы рыжей стала рука.
Если б все переиграть заново,
Если б все переиграть заново...
Если б можно было все - заново,
То не стоило б и начинать.
New York City. 13 сентября 2001 г.
город замер
улицы мертвы
вонь
третий день не
вывозят мусор
кто-то тянет пса
на прогулку
на обоих серые
маски
серый дым
укрывает город
серы
лица людей
серы
плакаты
только лица на них
смеются
и теперь навсегда
лица
пропавших людей
ЛИСТ
Сон капустницы в гусеницах
медленно бредущего трактора:
На шоссе у лазурного пляжа
робко переминается пожилой лист
Движение - подвиг
Изменение формы - полжизни
Траурное одеяние
(Не фиолетовый - посмертный
не черный - никчемность подчеркнутая серьезностью -
черный от незнания лучшего
Но равнодушная зелень
отягченная вегетарианской сетью морщин:
животная старость несведущей плоти
не вкусившей от своего подобия
Но гниль отупевших клыков -
труд благородный сгустившейся желчи) -
Одеяние старости жухлой
дополняется запахом тлеющих шин:
Вялые вздохи и дикий полет -
Веер трухи разлетевшийся из-под колес.
Крылышки - слышь! - прыснули на траву.
* * *
она подошла к нему в парке
взглянула
он молча пристроился рядом
бульвар
светофор
в подъезде
в прихожей
она не дала
нарушить молчание
слово
бессмысленно в складках простынки
усеянной многоточиями
О проекте
