Amiri Baraka translated into Russian by Alexey T. Gastev

Amiri Baraka (Leroy Jones) Preface to a Twenty Volume Suicide Note Lately, I've become accustomed to the way The ground opens up and envelopes me Each time I go out to walk the dog. Or the broad edged silly music the wind Makes when I run for a bus... Things have come to that. And now, each night I count the stars. And each night I get the same number. And when they will not come to be counted, I count the holes they leave. Nobody sings anymore. And then last night I tiptoed up To my daughter's room and heard her Talking to someone, and when I opened The door, there was no one there... Only she on her knees, peeking into Her own clasped hands.

�мири Барака (Лерой Джон�) Преди�ловие к двадцатитомной запи�ке �амоубийцы В по�леднее врем� � �тал привыкать к тому Как земл� отверзает�� и обволакивает мен�, В��кий раз, когда � выхожу гул�ть � �обакой. Или вот к �той глупой музыке � широкими кра�ми, Издаваемой ветром, когда � бегу за автобу�ом. Вот ведь до чего дошло. И теперь каждую ночь � �читаю звёзды, И каждую ночь получаю одну и ту же цифру. � когда они не идут ко мне на �чёт, Я �читаю о�тавленные ими дыры. �икто уже не поёт... � в прошлую ночь � подкрал�� на цыпочках К комнате дочери и у�лышал, как она С кем-то разговаривает, а когда открыл дверь, То увидел, что в комнате - никого... Лишь она на колен�х загл�дывает В �об�твенные �ложенные ладони.

Leroy I wanted to know my mother when she sat looking sad across the campus in the late 20's into the future of the soul, there were black angels straining above her head, carrying life from our ancestors, and knowledge, and the strong nigger feeling. She sat (in that photo in the yearbook I showed Vashti) getting into new blues, from the old ones, the trips and passions showered on her by her own. Hypnotizing me, from so far ago, from that vantage of knowledge passed on to her passed on to me and all the other black people of our time. When I die, the consciousness I carry I will to black people. May they pick me apart and take the useful parts, the sweet meat of my feelings. And leave the bitter bullshit rotten white parts alone.

Лерой Я хотел узнать мою мать, когда она �идела, Гру�тна�, огл�дыва� кампу� в конце 1920-х годов, Загл�дыва� в будущее души. �ад её головой Ра�т�нули�ь чёрные ангелы, не�ущие нам жизнь наших предков, И знание, и �ильное ниггер�кое чув�тво. Она �идела (а �то было фото из кла��ного альбома, который � показывал Вашти), в�тупа� в �вой новый блюз, выход� из �тарых, опыт и �тра�ти лили�ь на неё, как её �об�твенные. Она гипнотизировала мен� из далёкого прошлого, � преимуще�твом знани�, переданного ей, переданного мне, и в�ем чёрным люд�м нашего времени. Когда � умру, пу�ть моё �ознание перейдёт по на�лед�тву к чёрным люд�м. Пу�ть они разберут мен� на ча�ти и возьмут в�ё нужное – нежное м��о моих чув�тв. � в�ё белое, дерьмовое и гнилое – пу�ть о�тав�т.

Ka'Ba A closed window looks down on a dirty courtyard, and Black people call across or scream across or walk across defying physics in the stream of their will. Our world is full of sound Our world is more lovely than anyone's tho we suffer, and kill each other and sometimes fail to walk the air. We are beautiful people With African imaginations full of masks and dances and swelling chants with African eyes, and noses, and arms tho we sprawl in gray chains in a place full of winters, when what we want is sun. We have been captured, and we labor to make our getaway, into the ancient image; into a new Correspondence with ourselves and our Black family. We need magic now we need the spells, to raise up return, destroy,and create. What will be the sacred word?

Каба Закрытое окно и вид �а гр�зный двор, а там чёрные люди Кричат, поют и про�то ход�т мимо, Одолева� физики закон Потоком �воей воли. �аш мир наполнен звуками. �аш мир – живее в��кого другого. Хоть мы �традаем, хоть мы убиваем друг друга. И порой нам не под �илу Ходить по воздуху. Мы – удивительный народ, наш мир и�полнен образами �рких ма�ок, танцев, величе�твенных ритуальных пе�ен, и африкан�ких глаз, но�ов и рук... И пу�ть мы т�нем за �обой �ерые цепи в �тране �та ты��ч зим, нам – нужно �олнце. �а� захватили в плен, и чтоб о�вободить��, Вернуть�� в наше древнее обличье, Чтоб �оответ�твовать �ебе, �воим корн�м, нам нужен т�жкий труд. �ам нужна маги�, нужны закл�ть�, Чтобы подн�ть��, чтобы развернуть�� И разрушать, и �озидать. Как прозвучит �в�тое �лово?

Monday in B-Flat I can pray all day & God wont come. But if I call 911 The Devil Be here in a minute!

Понедельник в �и-бемоль мажоре Можно молить�� Ве�ь день напролёт – Бог вр�д ли придёт. �о 9-11 набери - И Дь�вол уже у двери.

Notes For a Speech African blues does not know me. Their steps, in sands of their own land. A country in black & white, newspapers blown down pavements of the world. Does not feel what I am. Strength in the dream, an oblique suckling of nerve, the wind throws up sand, eyes are something locked in hate, of hate, of hate, to walk abroad, they conduct their deaths apart from my own. Those heads, I call my "people." And who are they. People. To concern myself, ugly man. Who you, to concern the white flat stomachs of maidens, inside houses dying. Black. Peeled moon light on my fingers move under her clothes. Where is her husband. Black words throw up sand to eyes, fingers of their private dead. Whose soul, eyes, in sand. My color is not theirs. Lighter, white man talk. They shy away. My own dead souls, my, so called people. Africa is a foreign place. You are as any other sad man here american.

Заметки дл� речи �фрикан�кий блюз �е знает мен�. Их шаги, в пе�ках Их родины. Страна в чёрно-белом, Вниз по тротуарам мира Ветер не�ёт газеты. Он не чув�твует, кто � такой. Сила. В мечте, в �крытой Пуль�ации нерва, ветер В�кидывает пе�ок, Глаза замкнуты В ненави�ть, ненави�тью, От ненави�ти, От �траха перейти границу Они увод�т �вою �мерть Вдаль от моей. Эти головы – Я называю лицами моего «народа». � кто они такие? �арод? О них забочу�ь �, урод. Кто ты такой, чтоб �оздавать заботу дл� белых пло�ких животов девиц внутри домов умирающих. Чёрный. Очищенный лунный �вет �а моих пальцах движет�� Под её одеждой. Где Её муж? Чёрные �лова Швыр�ют пе�ок в глаза, Пальцами �емейных покойников. Чьи �то души, глаза в пе�ке? Мой цвет – �е их цвет. Светлее, Говор�т белые. Они �тушёвывают��. Это – мои мёртвые души, Мой, так �казать, народ. �фрика – �то чужое ме�то. И ты в ней, Как в��кий другой гру�тный человек – �мериканец.